Вера Кауи - Любить и помнить [Демоны прошлого]
Ах, если бы все могло устроиться по-другому! Легко Эду говорить о том, что не следует ей винить себя так безжалостно. Но как можно не чувствовать вины? Лучше об этом не думать. «Буду думать про Эда, – решила Сара. – Как же он хорош! Мужская красота – редкость, и, когда встречаешься с ней, она тебя околдовывает». Она заметила, какие взгляды метали сегодня в его сторону женщины, с каким любопытством они его оглядывали, хотя никто не позволил себе ни единого лишнего слова. Только две молоденькие дамочки что-то там шептали между собой. До Сары донеслось модное словечко «дружок». Ну что ж, это, пожалуй, недалеко от истины. Он действительно друг. Самый близкий друг. Она любит его, но он нравится ей и просто как человек. Он, как она еще сегодня услыхала, «сногсшибателен». Ее вдруг охватила ревность, которой она не знала прежде. Дело, конечно, не в этих глупеньких девчушках; дело в женщине вообще – женщине, которая, должно быть, у него была. Вот к ней-то Сара и почувствовала внезапную ненависть.
«Забавно, – подумала она. – Я не имею никакого права ревновать. В конце концов, он свободный мужчина, холостяк. Тем не менее он был женат. Он сам об этом говорил. Да и разве ты сама не думала, что он должен будет жениться рано или поздно? Но все равно, в глубине души ты надеялась, что этого не случится».
Сара заворочалась в постели, перевернула подушку, которая казалась горячей и неудобной. «Эд действует на меня как горящая спичка, поднесенная к листу бумаги, – подумала она. – Взять хотя бы вчерашний вечер... Я хочу его. И он хочет меня. Может, я слишком щепетильна, надо быть проще? Но нет, я не могу пойти на это из-за Джайлза. Он обязательно узнает. Вообще-то он далеко не такой тонкий, интуиция у него не особенно развита, не то, что у Эда, но, когда дело касается меня, в нем просыпается шестое чувство. По отношению к нему это будет мерзость, грязь... Я так не хочу».
Она села в постели, снова взбила подушки, опять легла и закрыла глаза. «Буду думать о том, какое будущее нас ждет, – решила она. – Как будет хорошо, когда ты придешь, когда мы будем вместе, в каком чудном, волшебном месте мы останемся вдвоем до конца жизни – я и ты. И никакой вины, никакой грязи, никакой лжи, никакой боли. Жизнь с чистой совестью». Она уснула с улыбкой на устах.
11
В воскресенье погода тоже стояла прекрасная. Завтракали поздно; потом читали газеты, гуляли, пили на террасе аперитивы. После ленча Джеймс отправился играть в теннис, а Сара, взяв корзинку, пошла за цветами в сад. Эд и Джайлз остались вдвоем на террасе.
Ну вот, подумал Эд, сейчас начнется допрос с пристрастием.
– Будем ходить вокруг да около или сразу нырнем на глубину? – спросил он напрямик.
Джайлза не так-то просто было вывести из себя.
– Вы лучше меня плаваете, – с легкой улыбкой отозвался он.
– Возможно. Зато вы сильнее меня в шахматах.
– Да, – не сразу отреагировал Джайлз. – Нам надо поговорить о Саре.
– Поэтому вы меня и пригласили?
– Не вполне. Мне с вами интересно. Приятно быть в вашей компании.
– Но моя компания вам подозрительна. Вы хотите знать, достаточно ли чисты мои намерения.
– Ваши намерения мне известны, – невозмутимо ответил Джайлз.
– Когда я сюда приехал, у меня не было никаких намерений. Я явился как побитый пес, с поджатым хвостом.
Джайлз усмехнулся.
– Возможно. Но, так или иначе, вы сюда вернулись.
– Вы бы предпочли, чтобы я не возвращался?
Джайлз выдержал паузу.
– Я бы предпочел, чтобы вы не возвращались.
– Естественно, – согласился Эд. – Тем не менее я вернулся и собираюсь остаться – не обязательно в Латрел-Парке, но в стране, во всяком случае. Пробил мой час.
– В вопросах времени я могу считать себя специалистом, – заметил Джайлз.
– Я и сам посвятил этой проблеме двадцать лет жизни.
– Но вы работаете в категориях прошлого, а я скорее в терминах будущего.
– Сара – мое будущее, – спокойно сказал Эд. – А также мое прошлое и настоящее. Поэтому я, собственно, и вернулся сюда.
– Это ясно, – в тон ему ответил Джайлз.
– Мне тоже многое ясно, – уверил его Эд.
– Так ли?
– По крайней мере в общих чертах.
«Да, тебя так просто не возьмешь», – подумал Джайлз. В нем боролись противоречивые чувства к этому человеку. В нем вызывали бешенство сила и сдержанность Эда, его спокойствие; он смертельно завидовал его физическому совершенству и обаянию. И вместе с тем не мог не отдавать должного искренности, открытости, честности, принципиальности, твердости.
– Как бы то ни было, я рад, что мы с вами встретились, – сказал он после паузы.
– Я, разумеется, тоже много думал о вас, – сухо сказал Эд. – В сущности, я приехал, чтобы проверить себя. Но получилось так, что до этого и не дошло. Слишком много сюрпризов меня тут поджидало, они свалились на меня один за другим, я до сих пор не могу опомниться. И один из этих сюрпризов – вы.
– Вы не предполагали, что Сара мне все расскажет?
– Я вообще ничего в этом роде не предполагал. Я думал, она вырвала меня из своей жизни, как страницу из календаря; скомкала и швырнула в мусорную корзину. Начала жизнь с чистого листа, где, возможно, нет дней, отмеченных красным цветом, но и траурных крестиков тоже нигде не стоит; одни ровные, одинаково серые будни.
– Но вы ведь хорошо знали Сару?
– Я знал, что она натура цельная и не терпящая лжи. Если она оставила меня, значит, похоронила навсегда. А о существовании Джеймса я не подозревал.
– Дело даже не в Джеймсе, – ровным голосом заговорил Джайлз. – Увидев Сару, я сразу понял – – что-то случилось. Она изменилась до неузнаваемости. Повзрослела, что ли. Поумнела. И пребывала в глубочайшей депрессии. Поначалу я приписывал ее состояние переживаниям, связанным с моей бедой. А дело было, оказывается, в вас. Она считала вас погибшим. То, что произошло со мной, до нее, похоже, даже как следует не дошло. Ну случилось и случилось, она приняла это как факт, но совсем не так, как могло бы быть, если бы не вмешались вы. – Джайлз помолчал. – С тех пор я все эти годы жил вместе с вами.
– А я жил без Сары.
– Я тоже, – сказал Джайлз, и какое-то время оба смотрели в глаза друг другу. В единственном здоровом глазу Джайлза мелькнула холодная ненависть. Она тут же исчезла, но Эд успел ее заметить и приобщить к прочим важным наблюдениям.
– Я вас понимаю, – сказал Эд с тем же спокойствием. – Сара – связующее нас звено, но в то же время и барьер между нами. Она нас объединяет, и она же разделяет. Мы оба ее хотим, и оба имеем, но не так, как того желаем.
– Вы еще своего достигнете, – ответил Джайлз, и в первый раз Эд услышал в его голосе человеческие нотки. – Дело времени.
